Опять телеграммами из космоса и случайными артами порвало на кусочки, которые как ни складывай собираются в янсин
Сны о зиме
читать дальше
Снег оседает на крыши города И, серебрится в лучах восходящей Луны. Пушистые облака кружевным узором заслоняют ее лик. Все вокруг замерло и застыло, расцветает иней на ветках, словно хрупкие бутоны отважно раскрылись посреди зимы.
- Чудесная ночь! Хотел бы я увидеть и разделить вместе с тобой ее красоту.
- Да что там смотреть-то, ночь как ночь, - словно застигнутый врасплох взгляд утыкается с пронизанного снежинками неба в пол. - С утра снова все чистить придётся, эх… пойдём уже, даочжан, простынешь.
Он спрыгивает с подоконника и нетерпеливо дергает за расшитый, идеально чистый рукав.
Легкий румянец вспыхивает на скулах под повязкой, то ли от мороза, то ли от смущения, когда одна ладонь скользит в другую. Жаркую, грубую от мозолей.
- Погоди…
Тихий шелест разворачиваемой сладости, шуршание шелковых одежд и вот изящная рука подносит на ладони переливающуюся в лунном свете полупрозрачную сферу.
- Это тебе. Последняя. Возьми…
Сюэ Ян хищно облизывается. Его ведёт навстречу неудержимо и резко, но он промахивается клыками, устрашившись задеть, сделать больно… только не сейчас!
Сфера слетает с покачнувшейся, отдёрнувшейся ладони. О нет, неужели его бросок был расценен слепым как нападение! Нет! Он не хотел…
Вздох и тысячи мелких осколков усеивают пол.
- Я не ожидал! Прости мою неловкость, это было глупо… она и правда последняя, - голос даочжана действительно звучит скорее растеряно и расстроено, чем испугано или гневно. Хотя мгновение назад Сюэ Яну казалось, что его сейчас либо ударят, либо влепят оплеуху за так глупо потерянную сладость. И действительно, что стоило взять ее пальцами?
Левая рука запоздало дергается навстречу к так и замершей у груди опустевшей ладони.
Сюэ Ян хмыкает и заложив увечную руку за пояс для надежности, опускается на колени.
Он бы не побрезговал пасть ниц и собрать все языком, но он нашёл гораздо лучшее решение. И лакомство.
- Хочешь, я побуду твоими глазами? Обещаю, я буду искренен. Хотя я ненавижу зиму, эта ночь действительно прекрасна, как и ты, даочжан. Она так же бела, как твоя кожа, она так же чиста, как твои слёзы, она так же ярка, как твоя улыбка… а я стою перед тобой на коленях и не в силах отвести взгляда от истинной красоты.
Замерший перед ним даочжан больше не шелохнётся, словно пытаясь искупить прошлое неловкое движение. Он не отступает даже тогда, когда Сюэ Ян тянет его ладони к себе, сначала одну - за которую держится, потом другую… и касается их языком.
Один палец, другой - следов тростниковой патоки на них нет, но как же сладко!
Добравшись до последнего мизинца, он слегка сжимает клыки и чувствует как схваченная плоть дрожит, слышит едва сдерживаемый стон сквозь плотно сомкнутый рот.
Зубы ещё не чувствуют кровь, но ноздри уже раздуваются от предвкушения.
- Мм-м… - в вырвавшемся наконец звуке не чувствуется боль, как ни странно. - Ещё… Ещё… Что ты делаешь со мной, друг мой?
Приходится ответить:
- Просто люблю тебя… - он чувствует как даочжан напряжен и хрупок в этот момент. Как он не может никак поверить.
Сюэ Ян щекочет дыханием и без того покрывшуюся мурашками кожу и вкрадчиво продолжает:
- Но это неважно. Ты получил от меня, что хотел, а у тебя есть то, чем мне бы хотелось обладать. Как ты думаешь, уравнять ли нам счёт?
Краткий момент молчания, в который язык успевает огладить терзаемый палец, и зубы снова смыкаются.
- Было бы действительно несправедливо оставить всё так, ведь, ты позволил мне увидеть… и даже заглянуть в твою душу. Что же ты хочешь взамен?
Торжествующая ухмылка заставляет зубы разжаться. Но лишь на миг - выпустив почти прокушенный палец, клыки впиваются в тесемки шелкового пояса.
Сны о зиме
читать дальше
Снег оседает на крыши города И, серебрится в лучах восходящей Луны. Пушистые облака кружевным узором заслоняют ее лик. Все вокруг замерло и застыло, расцветает иней на ветках, словно хрупкие бутоны отважно раскрылись посреди зимы.
- Чудесная ночь! Хотел бы я увидеть и разделить вместе с тобой ее красоту.
- Да что там смотреть-то, ночь как ночь, - словно застигнутый врасплох взгляд утыкается с пронизанного снежинками неба в пол. - С утра снова все чистить придётся, эх… пойдём уже, даочжан, простынешь.
Он спрыгивает с подоконника и нетерпеливо дергает за расшитый, идеально чистый рукав.
Легкий румянец вспыхивает на скулах под повязкой, то ли от мороза, то ли от смущения, когда одна ладонь скользит в другую. Жаркую, грубую от мозолей.
- Погоди…
Тихий шелест разворачиваемой сладости, шуршание шелковых одежд и вот изящная рука подносит на ладони переливающуюся в лунном свете полупрозрачную сферу.
- Это тебе. Последняя. Возьми…
Сюэ Ян хищно облизывается. Его ведёт навстречу неудержимо и резко, но он промахивается клыками, устрашившись задеть, сделать больно… только не сейчас!
Сфера слетает с покачнувшейся, отдёрнувшейся ладони. О нет, неужели его бросок был расценен слепым как нападение! Нет! Он не хотел…
Вздох и тысячи мелких осколков усеивают пол.
- Я не ожидал! Прости мою неловкость, это было глупо… она и правда последняя, - голос даочжана действительно звучит скорее растеряно и расстроено, чем испугано или гневно. Хотя мгновение назад Сюэ Яну казалось, что его сейчас либо ударят, либо влепят оплеуху за так глупо потерянную сладость. И действительно, что стоило взять ее пальцами?
Левая рука запоздало дергается навстречу к так и замершей у груди опустевшей ладони.
Сюэ Ян хмыкает и заложив увечную руку за пояс для надежности, опускается на колени.
Он бы не побрезговал пасть ниц и собрать все языком, но он нашёл гораздо лучшее решение. И лакомство.
- Хочешь, я побуду твоими глазами? Обещаю, я буду искренен. Хотя я ненавижу зиму, эта ночь действительно прекрасна, как и ты, даочжан. Она так же бела, как твоя кожа, она так же чиста, как твои слёзы, она так же ярка, как твоя улыбка… а я стою перед тобой на коленях и не в силах отвести взгляда от истинной красоты.
Замерший перед ним даочжан больше не шелохнётся, словно пытаясь искупить прошлое неловкое движение. Он не отступает даже тогда, когда Сюэ Ян тянет его ладони к себе, сначала одну - за которую держится, потом другую… и касается их языком.
Один палец, другой - следов тростниковой патоки на них нет, но как же сладко!
Добравшись до последнего мизинца, он слегка сжимает клыки и чувствует как схваченная плоть дрожит, слышит едва сдерживаемый стон сквозь плотно сомкнутый рот.
Зубы ещё не чувствуют кровь, но ноздри уже раздуваются от предвкушения.
- Мм-м… - в вырвавшемся наконец звуке не чувствуется боль, как ни странно. - Ещё… Ещё… Что ты делаешь со мной, друг мой?
Приходится ответить:
- Просто люблю тебя… - он чувствует как даочжан напряжен и хрупок в этот момент. Как он не может никак поверить.
Сюэ Ян щекочет дыханием и без того покрывшуюся мурашками кожу и вкрадчиво продолжает:
- Но это неважно. Ты получил от меня, что хотел, а у тебя есть то, чем мне бы хотелось обладать. Как ты думаешь, уравнять ли нам счёт?
Краткий момент молчания, в который язык успевает огладить терзаемый палец, и зубы снова смыкаются.
- Было бы действительно несправедливо оставить всё так, ведь, ты позволил мне увидеть… и даже заглянуть в твою душу. Что же ты хочешь взамен?
Торжествующая ухмылка заставляет зубы разжаться. Но лишь на миг - выпустив почти прокушенный палец, клыки впиваются в тесемки шелкового пояса.
@темы: Mdzs, честный янсин, экзистенциальная конфета